Скульптур тут и правда не было - зато картины на стенах поражали воображение разнообразием морской тематики. Хобби, что ли, у хозяина такое?
Фан провел в комнате ровно два часа - он засекал. Умылся, вдумчиво разобрал и перепаковал принесенный все-таки чемодан, спер зубную щетку из ванной комнаты, повертел в руках бластер, решая, куда его лучше деть. А оставшееся время лежал на кровати, смотря на стрелку часов.
Чувствовал он себя странно - как перед поступлением в академию, или как перед вылетом на Кауру, или... да или как перед битвой при Керберусе. Явно что-то скоро поменяется, и он понятия не имеет, что и как.
В 12 часов 15 минут в дверь постучали.
- Да? - Фан вскочил и встал так, чтобы его не было видно, когда откроют дверь. Мало ли, вдруг тот пацан решит его все-таки пристрелить во имя... против Титании.
Но за дверью оказался сам граф, с лицом, будто все два часа ел лимоны, не переставая. Граф... Альзес, вот как его звали, махнул рукой, приглашая следовать за собой.
Фан подхватил чемодан и вышел из комнаты.
- Как называется ваш корабль? - поинтересовался он.
- Аврора, - кисло отозвался граф.
Буду считать это хорошим предзнаменованием, решил Фан.
Комната Фана
Сообщений 1 страница 2 из 2
Поделиться12010-08-31 21:05:59
Поделиться22010-09-03 00:07:14
Казалось бы радоваться надо, но у Альсеса настроение как упало, так и не поднялось больше. Дурные предчувствия? Неуверенность в собственном плане? Кто знает, но, доверяя собственной интуиции, граф предпочел подстраховаться. К вылету были готовы четыре линкора вместо одного, каждый из них должен был идти по направлению к Уранибургу по своему курсу. Конечно, пришлось изрядно напрячь голосовые связки, чтобы добиться этого за каких-то пару часов, поэтому сейчас Альсес чувствовал себя несколько изможденным и. что еще страшнее, растрепанным. Да еще и "ценный приз" он же "шанс", он же Фан Хьюлик вызывал раздражение чуть ли не до скрежета зубовного. В частности тем, что в глазах его Альсес, скольно ни старался, ни мог увидеть ни уважения, ни восхищения. Одна только всепоглощающая наглость жила там.
А еще...было жаль покидать особняк, хоть это уже ни в какие ворота не лезло. Альсес обустраивал его по собственному вкусу, от нечего делать, любовно продумывал кажду деталь, что не мешало ему искренне ненавидеть место своего заключения. И вот теперь, когда тюрьма переставала быть тюрьмой, он сумел разглядеть ее плюсы.